Демографическое чудо.
Почему под конец блокады в Ленинграде случился «бэби-бум»
Каждый немецкий авиа налет совершался строго по намеченному плану: еще до начала войны немцы на своих картах отмечали особо важные объекты, которые должны были стать целью для бомбардировок. Среди них были и родильные дома, и школы, и больницы. Например, Институт охраны материнства и младенчества в Ленинграде значился как «объект № 708», «объектом 90» была детская больница им. Раухфуса, а под номером 102 – числился 1-й Ленинградский медицинский институт им. академика Павлова. Вероятно, особой мишенью был и старейший в стране роддом им. Снегирева в самом центре Ленинграда, и вновь открытый родильный дом на Фурштатской, где в течение всех блокадных лет на свет появлялись дети. Как это ни удивительно звучит – но за долгие и страшные 872 дня блокады в Ленинграде родилось 95 тысяч новых горожан!
Гитлеровское военное командование всеми силами стремилось уничтожить Ленинград и истребить его жителей. Варварские артиллерийские обстрелы и бомбардировки продолжались по несколько часов в сутки. Ситуация в городе усугублялась острым дефицитом продовольственных продуктов, нехваткой топлива и сильными морозами, наступившими зимой1941 года. С первых месяцев вражеской осады города значительно увеличилась смертность среди населения - она превысила довоенные показатели в 19 раз.
Страшно представить, как среди бед, лишений, ужасов и смертей блокадного города выживали женщины и дети. А между тем, в невыносимых условиях происходило, казалось бы, «обыкновенное чудо» - женщины беременели и рожали. И это несмотря на то, что здоровье женщин репродуктивного возраста в тот период резко ухудшилось. Главными повреждающими здоровье факторами, по оценке медиков, стали голод, холод и ежедневное психическое напряжение от опасностей для жизни. Все эти факторы взаимно отягощали друг друга, усугубляя нарушения жизнедеятельности организма. Помимо алиментарной дистрофии, авитаминозов и гипертонической болезни, у женщин наиболее частым заболеванием тогда была аменорея – прекращение в организме ежемесячных циклических процессов...При обследованиях в 1941–1942 годах взрослых женщин «аменорея военного времени» обнаруживалась у 80 % из них. Однако уже к 1943 году число страдающих аменореей сократилось до до 42%, а к весне 1944 года - их число уменьшилось до 16%. Считается, что значительный рост числа случаев «аменореи военного времени» в первые месяцы блокады был связан с фактором внезапности произошедшей катастрофы, а к 1944 году наступила некоторая адаптация к стрессовым ситуациям и улучшилось снабжение населения города продуктами питания.
Кроме прочего, вопреки всем ожиданиям, в городе, в котором ещё не была проведена операция по прорыву блокады, в 1943 году резко увеличилось количество браков — их было заключено на 13 % больше, чем в 1940 году. А за один только месяц 1944 года, до 27 января, пока Ленинград еще был в блокадном кольце, было сделано 1059 актовых записей о заключении брака. Тогда же, под конец блокады, произошёл и неожиданный всплеск рождаемости. По всем медицинским канонам этого просто не могло быть, но, по словам блокадного врача М. И. Фролова, «умереть должны были все», а «…они держались и жили вопреки научным расчётам…»
К осени 1941 года в Ленинграде работало 15 родильных домов. В связи с эвакуацией и близости фронта постепенно большинство из них перепрофилировалось в госпитали. К тому же врачи, акушерки и медсестры массово уходили на фронт (по призыву либо добровольцами), их число в городе сократилось втрое. Однако шесть роддомов продолжали работать даже в тяжелейшем 1942 году. Работали и женские консультации, и 80% будущих мам посещали их достаточно исправно, несмотря на голод, холод и непрекращающиеся бомбежки.
Всего за годы блокады в городе родилось более 95 тысяч маленьких ленинградцев, и по данным статистики, около 85% этих детей выжили на момент полного снятия блокады! Хотя по сравнению с довоенными цифрами (около 70000 родов в год) это было немного, но для истощённого города это был ещё один настоящий подвиг. Невзирая ни на что, сохранять ещё не рожденные и только что увидевшие свет жизни, выхаживать малышей и спасать их мам. Жизнь побеждала смерть во многом благодаря деятельности медицинских работников Ленинграда. На всём протяжении войны и блокады они вели напряженную, упорную и самоотверженную борьбу за спасение жизни матерей и их малышей, делали всё возможное, а порой - и невозможное, для восстановления здоровья женщин и детей после родов.
«16 апреля, при налете противника, от прямого попадания авиабомбы, были разрушены две палаты и операционная, пострадали 7 человек, - говорится в архивных записях роддома на Фурштатской, - 22 декабря при артобстреле воздушной волной и осколками снаряда, разорвавшегося у ворот дома, было выбито 128 рам и покорежены наружные стены. ... В детском отделении 75 кроватей. Палаты светлые и чистые. Паровое отопление заменили временными печами, температуру поддерживали 20-22°С, в материнской палате значительно холоднее».
А условия, в которых приходилось работать врачам и акушерам, были поистине сложнейшими. Вот как описывал их профессор К. К. Скробанский, ведущий акушер города: «Работа в темноте, подчас в неотапливаемых помещениях, при отсутствии водопровода и горячей воды, с недостаточным количеством белья, с большой нехваткой обслуживающего, особенно медицинского, персонала - всё это требовало громадной затраты энергии от всех работников наших отделений. Часто не хватало хотя бы скудного освещения, тёплой воды, наличия чистого белья. В условиях суровой зимы 1941-1942 годов было особенно трудно поддерживать надлежащую температуру в помещениях, предназначенных для ведения родов, чтобы согреть как обнаженную мать, так и новорождённого. Даже этих минимальных условий для акушерской работы не могли иметь многие отделения и для их создания медицинским работникам часто приходилось предпринимать героические усилия: согреть воду и помещение, осветить палату, дать женщине, только что родившей, горячую пищу». Сами истощённые акушерки и медсестры при бомбежках переносили тяжелобольных и новорождённых в подвалы. Сохранилось свидетельство о том, как в одну из ночей 1942 года медсестра Педиатрического института вынесла на своих руках в бомбоубежище 28 младенцев! В ту же ночь из сорока рожениц трое родили прямо во время артобстрела.
Рождение каждого ребёнка в таких условиях - уже само по себе было настоящим чудом. «Родился я в подвальном помещении, - вспоминает Михаил Жучковский, появившийся на свет в блокадном Ленинграде в мае 1943-го. - И в тот день тоже была бомбёжка. Стены затряслись, а бомба, оказывается, упала рядом, в Неву. Когда я родился, мой дед сказал, что больше никто из нас не будет ходить в бомбоубежище. Что нам там делать больше нечего. Понимаете, для него это всё было настоящим чудом, и я в каком-то смысле им подарил надежду и своим появлением доказал, что с нами ничего больше плохого не случится».
Конечно, экстремальные условия жизни будущих мам не могли не сказаться на физическом развитии младенцев. Уже с сентября 1941 года у женщин блокадного Ленинграда рождались дети с маленькой массой тела и небольшим ростом. По данным статистики, в первом полугодии 1942 года около 60% родившихся детей весили менее 2500 г, а до трёх килограмм «не дотягивал» практически никто. По сравнению с 1940 годом рост новорожденных уменьшился на 2 см, окружность головы и груди – почти на 1,5 см.
И даже после снятия блокады Ленинграда эти показатели не достигли уровня довоенного времени, оставаясь низкими ещё долго – сказались тяжёлые годы, пережитые женщинами.
Понятно, что маловесные, часто недоношенные дети были более подвержены разным заболеваниям - малыши часто болели бронхитами, пневмонией, авитаминозами, алиментарной дистрофией. Смертность среди детского населения в условиях блокады тоже была чрезвычайно высокой. В январе 1942 года она достигла своего максимума, когда в среднем за сутки только грудных детей умирало 260 человек. Всего же за время блокады умерли около 9050 детей в возрасте до 1 года. Больше было и осложнений, связанных с беременностью и родами: так, смертность рожениц и родильниц в среднем по городу в первый год блокады составляла 5 %, а частота преждевременных родов — около 50 %. «По данным нашей клиники, — писал
К.Н. Рабинович в 1942 году, — при применении той же терапии, смертность матерей порой, вместо обычных 3—5 %, достигает у нас 20 %, а в некоторых учреждениях Ленинграда доходит и до 30 %».
Однако город всеми силами старался спасти не только рожениц, но и будущих матерей от голода. Так, беременные женщины получали рабочие продуктовые карточки (600 г. хлеба), а с середины 1942 года - дополнительное питание, куда входило молоко, крупы, сахар и другие продукты. Дополнительно выдавались и витамины.
Удивительно, но сами роды в дни блокады проходили без особых сложностей. Медики, правда, отмечали преобладание быстрых и стремительных родов. В связи с этим, а также с отсутствием транспорта, значительно чаще женщины рожали дома – они просто не успевали добраться до роддома. Поэтому со второй половины 1942 года будущих мам стали госпитализировать заранее. И ослабевшие женщины были не против: ведь в роддомах не только выхаживали, но и кормили три раза в день.
А как же выхаживали блокадных детей? Ведь из-за истощения, конечно, у большинства рожениц молока было совсем мало. В роддомах стремились спасти всех детей, поэтому собирали молоко у всех родивших женщин и распределяли поровну между новорожденными, в первую очередь отдавая его самым слабым. Нередко женщины, чей ребенок не выжил, продолжали месяцами отдавать своё молоко другим детям, становясь их молочными мамами. Имя одной из них – Анна Никифоровна Тихонова. Её дочка, родившаяся в январе 1942 года, прожила всего две недели. В течение 1942 и 1943 годов Анна Никифоровна кормила малышей, работая в родильном доме. Родные ругали её, советовали экономить силы, ведь, как и все прочие жители города, она была истощена. Но она продолжала ходить в родильный дом и из последних сил обходила квартиры, в которых часто находила ещё живых малышей в уже холодных объятиях своих матерей…Многим спасла Анна Никифоровна жизнь. И она была не единственной - в те страшные годы в Ленинграде отдавали своё молоко голодным детям сотни неравнодушных женщин.
«Женщины поступали на роды в крайне истощенном состоянии, с весом 38-40 кг. Многие кормить грудью не могли. Всё молоко, которое удавалось сцедить родильницам, распределялось на всех детей, по 50 мл на ребенка. Кормили детей из бутылочек с сосками, похожими на пипетки» - вспоминает бывшая медсестра роддома на Фурштатской.
А в дополнение к скудному количеству грудного молока учёные блокадного Ленинграда срочно работали над созданием детского питания - из того, что было доступно в голодающем городе. В 1942 году в Педиатрическом институте и находившейся при нём молочно-пищевой станции было разработано 14 рецептов соевой смеси, которая и спасала многих маленьких ленинградцев. Так, только смеси номер 3 (куда входила соя, экстракт солода, хвои, дрожжи) во время войны готовилось в количестве 1500 л в сутки, а соевой каши — до 500 л в сутки. Специалисты кафедры химии придумали и методику добычи восстановленного растительного масла из олифы.
Поэтесса Вера Инбер в поэме «Пулковский меридиан» так описывала это блокадное педиатрическое «чудо»:
«Но встречный – в одеяльце голубом,
Мальчишечка грудной – само здоровье,
Хотя не женским, даже не коровьим,
А соевым он вскормлен молоком...»
В октябре 1942 года при Ленинградском педиатрическом институте была организована молочная ферма из 3-х породистых коров. До конца года они дали 870 л молока, а в следующем году надой составил 12000 литров. В будущий год ферма получила пополнение - и уже 10 коров давали пищу новорожденным ленинградцам.
«Когда я родился, весил всего 1 килограмм 800 граммов, - рассказывает профессор, доктор медицинских наук Александр Шабров. - У мамы не было молока. Была только смесь — заменитель на основе сои.
Меня спасали врачи Педиатрического института: то, что они сделали во время блокады — считаю настоящим подвигом. И он не имеет аналогов в мировой истории. Когда на исследовательскую деятельность нет времени, а нужно здесь и сейчас разработать рабочие методики поддержания жизни новорожденных». В 1943 году существенных экономических изменений в жизни ленинградцев не случилось. Однако вопреки этому общая смертность с 1943 года стала поразительно уменьшаться, а рождаемость - повышаться. Но как такое могло произойти?
До сих пор ведутся научные исследования феномена родившихся детей в осажденном городе. Медики считают, что в последний период блокады сработали законы психодемографии. Определенные события - такие, как открытие узкого коридора для снабжения города в январе 1943 года, победа под Сталинградом и пленение немецкой армии фельдмаршала Паулюса — оказали влияние на общее состояние, вызвали социальный подъём и привнесли в жизнь ленинградцев чувство уверенности.
Значение психического состояния для репродуктивного потенциала отмечали многие работавшие в блокаду врачи. По мнению профессора М. Черноруцкого, в механизмах развития аменореи у женщин 1941–1942 годов ведущая роль принадлежала психосоматическому фактору. Улучшение женского здоровья в значительной мере определялось «...снижением нервного напряжения и положительными эмоциями в ожидании снятия блокады».
В 1944 году, после снятия блокады и возвращения некоторых эвакуированных ленинградцев, в городе снова наблюдался рост рождаемости, хотя смертность и рожениц, и малышей всё ещё оставалась высокой. Но уже стало легче, в тот год появилась на свет даже 21 двойня! Жизнь продолжалась...
Источники:
Ю.Воронцова «Блокада и роддома: жизнь вопреки смерти» https://sibmama.ru/roddom_blocada.htm ;
И. Гундаров «Демографическое чудо блокадного Ленинграда»
